Богатый муж меня да услышит.
Кто блага желает в пристанище вечном –
Пусть Богу жертвует сердцем чистым,
Как если б себе отдавал во владение.
Желанен будет всякий, дающий
Сытный обед иль питье приятное,
Но разве еда иль одежда богатая
Будут полезны в Царстве небесном?
Все, что в доме своем имеешь,
Мед хмельной, молоко иль пшеницу -
С собой не возьмешь в дорогу последнюю,
Когда настанет смерть непреложная.
Усталый переписчик
Руки мои от письма устали,
Дрожит над листом указка легкая;
Но, как и прежде, бежит перо,
Ложа на страницу буквы стройные.
Струясь по перу, чернил потоки
Станут в книге ручьем премудрости,
Плод обильный орешков чернильных
На толстом пергаменте корни пустит.
Руки мои от письма устали,
Но благороден труд переписчика,
Ибо книги, достойно украшены,
Станут богатством мужей премудрых.
Прощание с родиной
-1-
Счастлив я был бы с высокого берега
Взирать на моря седые кудри,
Видеть с обрыва, как волны могучие
Рушатся на неприступные скалы.
Счастлив я был бы с высокого берега
Спуститься к морю, к отлогой пристани,
Чтобы пуститься под легким парусом
В дальний путь по валам бушующим.
Быстро понесся бы смелый корабль
К ирландскому берегу, милому Дерри[1],
Но тяжек путь мой в землю чужую,
Край незнакомый, Британию скорбную.
Быстро несется мой смелый корабль,
Скорбною песней плещутся волны.
Слаб человек в стороне нелюбимой,
Слеп человек, пути не зная.
Вовеки взгляд очей моих серых
Стремиться будет к Ирландии милой,
Ибо узреть не смогу я боле
Сынов, дочерей изумрудного края.
Вовеки взгляд очей моих серых
Будет умыт слезой соленой
Ибо гляжу с корабля морского
В последний раз на родную землю.
В Британскую землю несут меня ветры,
Но сердце мое за бортом остается –
Среди холмов, средь лесов и озер,
Среди селений Эйре любимой.
В Британской земле удел мой горек,
Холод и зной изнуряет тело,
Дикий народ в том краю обитает,
Скорый на битву, сердцем завистливый.
В краю Ирландском ласково лето,
Яблони зреют в рощах зеленых,
Цветет терновник, поспели сливы
Дубы вековые высятся гордо.
В краю Ирландском прекрасней арфы
Пенье птиц и молитвы священников,
Прекрасны мужи, в боях отважные,
Прекрасны жены, в любви непорочные.
На родине милой навек остаются
Друзья души моей, сердца соратники,
С кем я делил удел монашеский,
Тихий досуг и труды священные.
На родине милой навек остаются
Духовный отец мой, премудрый наставник
И гордый король холмов изумрудных,
Достойный народа, которым правит.
Благословенье монаха в изгнанье
Да будет на двух землях великих –
На острове чуждом, где жить я буду
И родине милой, навек утраченной.
Благословенье монаха в изгнанье
Несите, чайки, в родные пределы,
И если сердце в груди разорвется,
То только лишь от тоски по отчизне.
Отчизна! Ирландия! Имя славное
В душе усталой жизнь пробуждает.
Навеки в сердце моем останутся
Родимый край и друзья любимые.
-2-
Пусть бы Британия, остров великий,
Была подарена мне во владенье –
Отдал бы корону за келью одну
В моем возлюбленном Дерри.
Полон он мира, покоя небесного,
Как Божья невеста, чист, непорочен.
Радостью сердце мое наполнит
Мой возлюбленный Дерри.
И будто воинства ангелов Божьих
Летают меж кельями и во дворах,
Шелест листьев с шелестом крыльев мешая
В моем возлюбленном Дерри.
Мой монастырь с вековыми дубами,
Милая сердцу тесная келья!
Боже небесный! Воздай сторицей.
Кто станет хулить имя Дерри!
Прекрасен остров мой изумрудный,
Чистые реки с водою прозрачной,
Поля плодородные, полные хлеба,
Ирландии города и селенья!
Но мне всего на свете милее
Море соленое, ветер крылатый
И крики чаек над мачтой моею
Когда из странствий вернусь домой,
В мой возлюбленный Дерри.
Раздумья о родине
Господь милостивый! Как был бы счастлив я,
Когда бы по синим волнам
Я прибыл на лодке под парусом легким
К Ирландии берегам.
Мы мыс обойдем и в гавань войдем,
Где берег покоен и тих,
Где лебеди песни стремят в поднебесье
Сливаясь с хоралом святых.
Где чайки лихие, пророки морские,
На радостях гимн запоют,
Что ветер приносит «Багряные росы»[4]
В отчизну святую свою.
О, Эйре! В изгнаньи Христу в покаянье
Я славную жатву собрал.
Но в здравьи и силе житье на чужбине
За тяжкий недуг почитал.
Увы, Царь Святой, за день роковой,
Когда я ногою ступил
На бранное поле, и братскою кровью
Траву на лугах окропил.
Вовек счастлив тот, кто в отчизне живет,
Печали моей не познав.
И видит холмы зеленой страны
Глаза к горизонту подняв.
Там ветры шумят, что струны звенят,
Что арфа в искусных руках.
Дрозды вторят им сладким пеньем своим
Меж ветвей в зеленых лесах.
Обильна трава, и пасутся стада
До вечера с самой зари.
И голубь воркует, счастливо ликуя
В преддверии летней поры.
Три места мне милы, их в сердце сокрыл я,
В скорбях вспоминал их не раз:
Тир-Луйдах, и Дерри, и Дарроу селенье –
Увы, не увижу я вас.
Господь милостивый! Как был бы счастлив я
Увидеть свой дом и друзей!
Отчизна моя! Все люблю в тебе я –
Кроме твоих королей.
Мечта
Сладостно было б в родимом краю,
на бреге скалистом
Видеть, бросая взгляд с вышины,
лик океана;
Видеть, как волны седые играют
широкими водами,
Гимн воспевая под ветром могучим
Отцу, что создал их;
Видеть, как пенные брызги взлетают
радостно к небу;
Видеть, как птицы летят к облакам
с песнями дивными;
Видеть, как бьется прибой океанский
о крепкие скалы;
Видеть, как высится церковь моя
средь рева морского;
Видеть, как скачут барашки по волнам,
на водах пасутся;
Видеть, как чудища бездны морской
из пучин поднимаются;
Видеть, как в море прилив и отлив
друг друга сменяют.
Именем новым окрестят меня –
«В отчизну Вернувшийся».
В сердце мое раскаянье внидет
о зле, что свершил я,
Буду в молитвах прощенья просить
о грехах несчислимых.
Буду в молитвах Господа славить,
жизнь Даровавшего
Небу высокому, крепкой земле
и бескрайнему морю.
Многие книги желал бы прочесть –
- для души то полезно;
В песнях прославить Бога, Кому
отдано сердце,
Разумом хитрым пытаться объять
Божье величие,
Руками работать до пота седьмого,
но без принужденья,
Еду добывать, рыбачить, иль бедным
помощь оказывать,
Или же в келье над книгой склониться,
молитве предаться.
Пред ликом Господним в молитве стоял я,
и слово услышал:
Бог, которому я служу,
Меня не оставит.
Комментарий автора: Стихотворения ирландского миссионера 6 века. Будучи изгнан из Ирландии, он отправился миссионером к язычникам-пиктам. Больше пикты язычниками не были, а Колумба всю жизнь тосковал по оставленной родине.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Спасибо огромное! Я очень люблю Ирландию, давно изучаю ее традиции, обычаи, народ! Прочитала ряд Ваших статей и данные стихотворения, сколько в них любви и радости!
Архимандрит Даниил (Сарычев) - Девятова Светлана 8 сентября 2006 года в 22 часа 45 минут мирно отошел ко Господу старец Даниил, старейший насельник московского Донского монастыря архимандрит Даниил (Сарычев).
В конце апреля 2006 года мне посчастливилось встретиться с архимандритом Даниилом. (К старцу Даниилу уже почти никого не пускали, после болезни он был очень слаб.) К весне 2006 года книга о православных старцах уже была сдана в московское издательство «Артос-Медиа», мы приступили к работе над второй частью о православных старицах. Рассказывая о схимонахине Любови, мы планировали упомянуть и о том, что блаженная старица Любовь в 1995 году встречалась с архимандритом Даниилом, хотелось немного рассказать и самом старце Данииле. Отцу Дмитрию Шпанько удалось договориться о встрече, но в самый последний момент встречу отменили, но дозвониться до меня и сообщить об этом не смогли, поэтому 30 апреля я приехала в монастырь (заранее), но в назначенный час никого не встретила. Я долго молилась у раки Святителя Тихона, и уверена, что именно по молитвам святого, спустя 2 часа попала в келью старца Даниила, где, по милости Божией, удостоилась получить благословение великого старца, и разделить праздничную трапезу с ним и его духовными чадами.
Нужно признаться, что за три дня до этого, во время обострения язвенной болезни, я не могла вообще принимать пишу, укрепляла себя лишь святой водой, просфорой, да монастырскими сухариками. Старец Даниил благословил есть вместе со всеми, по послушанию съела всё и исцелилась. (В тот день вечером я ждала очередного приступа боли, но всё прошло, на утро я могла уже кушать всё спокойно.) Слава Богу, за всё!
Вечером 21 сентября 2006 года, когда очерк о старце Данииле был в основном готов, внезапно наступило полное изнеможение - долго молилась лёжа, когда силы начали возвращаться, встала, подошла к шкафу с иконами и ощутила благоухание. Благоухала в правом нижнем углу бумажная икона Донской Божией Матери, купленная примерно в конце1991- начале 1992 года в Донском монастыре. (На обратной стороне иконы было написано –«400 лет основания Свято-Донского Ставропигиального монастыря (1591-1991г.г.)». Эта бумажная икона и Курская-Коренная икона Божией Матери «Знамение» (которую мне удалось в своё время приложить к чудотворной иконе), чудом уцелели во время пожара в 1995 году, когда от зажжённой свечи сгорели у меня дома на полке даже иконы приклеенные к деревянной основе. Взглянув на обратную сторону иконы, я вспомнила, как пятнадцать лет назад впервые пришла в Донской монастырь и подошла, как и все верующие, находящиеся около храма, к старцу Даниилу, который только что вышел из храма (в это время многие верующие устремились к нему и стали просить благословения). Благодарю Господа, что удостоилась встретиться со старцем Данилом вновь весной 2006 года.
